Э.К. Скиба

Рассматривается периодизация, хронология и проблематичность определения понятия «постмодернизм».

Ключевые слова. постмодернизм, структурализм, постсовременность, синкретизм, постмодернистский дискурс, маргинальность.

Несмотря на то, что термин «постмодернизм» используется чрезвычайно широко в последние десятилетия, - и не только в философии, но и в искусстве, литературе, культуре, эстетике, лингвистике, историографии и т. д., - он, как отмечается всеми исследователями, непрозрачен и противоречив. Некоторые ученые настаивают на конкретной дефиниции («tacit definition»), другие акцентируют внимание на его временных рамках (после 1945? 1968? 1970? 1980?), третьи размещают его в экономических позициях «позднего капитализма» [1, с. 3]. Один из теоретиков постмодернизма И. Хассан писал еще в 70-х гг. о необходимости определить сам термин «постмодернизм», пока он не превратился из неуклюжего неологизма в заброшенное клише, так и не обретя достоинство культурного концепта [2]. За последние четверть века постмодернизму ни раз предрекали скорую смерть, но и сейчас он продолжает находиться в центре острых научных дискуссий и жарких дебатов философов, политологов, литературоведов, лингвистов и т. д. Спектр оценок, отражающих отношение к этому сложному явлению, чрезвычайно широк, - от отрицательного до хвалебного, - но, как представляется, никто уже не отрицает, что данный феномен заслуживает пристального внимания исследователей. И хотя «постмодернизм», действительно, во многих отношениях уже клише, немногие теоретики могут сказать уверенно, что же обозначает этот термин и какие понятия он вовлекает в свою дефиницию [3, с. VII]. Тем не менее ученые единогласны в том, что постмодернизм должен рассматриваться как отказ от многих (если не всех) культурных фактов, которые казались неопровержимыми в течение последних 200 лет, поскольку он заставил сомневаться в западных ценностях культурного прогресса и политической системы, поддерживающей его.

Культурный контекст современности меняется на наших глазах, и в самом постмодернизме происходят значительные изменения. С одной стороны, распад Советского Союза, как отмечается, подтверждает концепцию главенствующей роли метанарративов: в данном случае конца метанарративов как одной из главных характеристик постмодерна. С другой - события 11 сентября 2001 г. продемонстрировали со всей драматичностью, что метанарративы создаются вновь, а именно, метанарративы религиозного

фундаментализма; последнее во многом подорвало претензии постмодернизма. Безусловно, постмодернизм - это не короткий исторический эпизод конца XX ст. Его культурная, философская роль не исчерпана, а потому он продолжает находиться в центре внимания ученых.

Как известно, хронология и периодизация важны в любом теоретизировании, но в случае с постмодернизмом они приобретают особое значение. Впервые, как отмечается, термин «постмодернизм» был использован еще в XIX в. После этого в 1970-х годах английский художник У. Чепмен предположил, что любая стилевая доминанта в живописи после импрессионизма - революционного стилевого направления этого периода, - будет определяться как «постмодерная» живопись. В 1917 г. «postmodern» был выбран писателем Р. Пеннвитцем для определения той новой формы милитаристской и антигуманной культуры, которая развивалась в Европе, раздираемой первой мировой войной. В конце 20-х гг. термин приобрел более позитивные оттенки в работах американского теолога Б. Белла, для которого постмодернист был некто, отвергающий светский мир модерна и обращающийся к религиозной вере. Выдающийся историк

А. Тойнби вернулся к пессимистическим нотам, когда он писал о периоде с 1875 г. как о «post-Modern» веке западной истории, отмеченном культурным упадком и двумя мировыми войнами. По его мнению, постмодерный мир стал более опасен и менее привлекателен для жизни человека, чем мир модерна (1475-1875), который он заменил [4]. Значение «ультрасовременного» этот термин приобретает у теоретика архитектуры Дж. Хаднаша после Второй мировой войны; именно в области архитектуры «постмодернизм» укоренился в качестве концептуального термина. Теоретик архитектуры Ч. Дженкс способствовал более чем кто-либо иной популяризации постмодернизма как теоретического концепта [3, с. VII].

Знаменательно, что именно название всемирной художественной выставки в Венеции (Venice Biennale) в 1980 г. «Присутствие прошлого» дало институциональное признание постмодернизма в искусстве [1, с. 4].

Хотя архитектура, искусство - это та область, в которой постмодернизм стал впервые анализироваться как явление в целом. Он не остался незамеченным в широких кругах. Художники стали выступать против структур модернистского стиля (напр., абстракционизма), музыканты - против диссонантных композиций в музыке. Философы, теоретики культуры и литературы выступили против таких теорий, как структурализм, низводящий мир к серии взаимосвязанных систем со своей собственной внутренней динамикой или «глубокой структурой». Постмодернизм, безусловно, охватывает дебаты и фигуры постструктурализма в его широком смысле - это и философская «деконструкция» Ж. Деррида, и различные «археологические» и «генеалогические» исследования истории культуры М. Фуко, и «феминизм различий» Л. Иригарэ.

Исследователи утверждают, что производный характер постмодернизма - само название, указывающее на его место «после чего-то» (модернизма, современности, модерна) гарантируют его широкое использование и расширенную хронологию. С. Коннор различает четыре стадии в развитии постмодернизма: аккумулирование, синтез, автономию и рассеивание [5, с. 2.].

На первой стадии в 1970-х - начале 80-х гг. гипотеза постмодернизма развивалась в нескольких направлениях. Д. Белл и Ж. Бодрийяр предлагали новое видение потребительского общества, Ж.-Ф. Лиотар формировал свою теорию метанарративов, И. Хассан описывал «новую чувстивельность» в литературе. Все они, кроме Бодрийяра, в большей или меньшей степени, программно использовали рубрику «постмодернизм». Не анализируя здесь их понимание постмодернизма, нужно отметить, что принципиальным вопросом для них была уверенность в том, что западное общество пережило фундаментальные изменения в своей организации, характеризующиеся как переход от современности к постсовременности, от отчетливо модернистской фазы к отчетливо/неотчетливо постмодернистской.

В середине 80-х гг. эти отдельные исследования были проанализированы и синтезированы в знаменательной работе Ф. Джеймсона «Постсовременность, или Культурная логика позднего капитализма» [6]. Постепенно, как пишет С. Сим, становилось ясно, что важна не полнота объяснений отдельных видов постмодернизма, а тот все возрастающий мощный внутренний ритм, та «внутренняя рифма», которая пронизывает эти различные исследования постмодернизма, то, как они формировали его все вместе. Действительно, как уточняет С. Коннор, важной чертой постмодернизма стало то, что этот параллелизм оказался более интересным и значительным, чем причинная связь. Отмечается также, что этот период отмечен самым сильным синкретизмом в постмодернистской мысли. Труд Ф. Джеймсона дал толчок целому ряду обобщающих работ и аналогий по постмодернизму [7]. Как следствие, в начале 90-х гг. понятие «постмодерн» перестало использоваться только в анализе определенных объектов или культурных областей и стало «общим горизонтом». Как пишет Коннор, в этот период любой объект исследования рассматривается не прямо, не как цель анализа, а через то, что лежит на его периферии. Постмодернизм стал практикой критического «отвлечения». Он возникал из амальгамы различных отклонений или «диагональных взглядов» [5, с. 3]. В то же время, этот синтез привнес ряд проблем. Постмодернистская теория была ответом на те важные изменения, которые имели место в политике, экономике и социальной жизни, изменения, которые можно охарактеризовать - в широком смысле - двумя терминами: делегитимация и дедифференциация. Власть и легитимность уже не были сконцентрированы так мощно, как прежде, в центрах, которые они ранее занимали, например, в оппозиции центр- маргинальность, но между классами, регионами и культурными уровнями. Они подверглись эрозии и усложнению. Центристское, или абсолютистское понимание государства, идеи общего движения истории в целях единого результата начали заметно ослабевать. Появились разночтения в том, кто должен говорить от лица истории. Эта эрозия власти сопровождалась падением до того времени нерушимых различий между центром и периферией, классами и странами. Принимая во внимание эти изменения, ученые полагали, что равноценные перемены произойдут также в сферах искусства и культуры.

Действительно, работы постмодернистов во многом зависели от этого аргумента. Как показал Джеймсон, сфера культуры переживала огромное расширение, проникая в сферу экономики, которая стимулировалась теперь скорее при помощи знака, стиля и «зрелищности», а не производством товаров. В этот период, как указывается учеными, «postmodernity» (постсовременность) стала постмодернистской (postmodernist), и пришло осознание необходимости унифицировать вариант термина, описывающего данный феномен (post-modern, Post-Modern, postmodern, etc.).

С. Коннор пишет, что в этот второй период синкретизма произошел еще один важный сдвиг в слове «постмодернизм». Это слово стало обозначать не только способ, с помощью которого новые отношения и практики развивались в определенных областях общества и культуры, но также дискурс, характерный для обсуждения подобных явлений.

К середине 90-х гг. стала развиваться третья фаза, характеризующаяся тем, что идея «post» приобрела некую автономию в отношении своего объекта. «Постмодернизм» стал названием деятельности. Д. Фроу заявил в конце 90-х, что «постмодернизм» нужно воспринимать - не более и не менее - как жанр теоретического письма [8, с. 15]. Таким образом, постмодернизм перешел из стадии аккумуляции в автономную фазу. В это время «постмодернизм» вошел в популярный лексикон для обозначения широкого (иногда опасно широкого) релятивизма. В конце 90-х гг. преобладающими стали ассоциации постмодернизма с постколониализмом, мультикультурализмом и политиками идентичности.

К началу нового тысячелетия возникла ситуация, когда идея постмодернизма настолько расширилась, что это привело к ее упрощению и, как следствие, диффузии. С генерализацией постмодернизма в ее третьей стадии пришло ослабление постмодернизма как идеала, «необходимое предчувствие добра» стало исчезать. И, как указывают исследователи, самым ярким примером генерализации постмодернистской мысли в культурах Запада стала область сексуальности [9]. Не углубляясь в этот широкий пласт философии, психологии, социологии постмодерна, можно сказать, что произошла ассимиляция культуры к культуре секса; секс стал

определяющим продуктом в экономике потребления, секс стал больше, чем «просто секс». Секс стал формой и именем трансцендентности. Эрос стал жизнью, что и привело к появлению своего рода «сексуальной культуры» (sex culture).

Постмодернизм репрезентировал себя на различных стадиях различными дисциплинами и культурными областями (постмодерная архитектура, литература, лингвистика, метанарративы, мультикультурализм и т. п.). Сейчас, в начале нового тысячелетия, по- прежнему остаются актуальными некоторые предметные и интеллектуальные сферы, являющиеся центральными для определения постмодернизма. Работы ученых по философии, искусству, фильмографии, религии акцентируют внимание на том, как продолжает развиваться «старый» постмодернизм. Во всех этих работах (напр., П. Шинан, С. Мелвилл, К. Доузинас, Ф. Берри, Ф. Ауслендер) постмодернизм рассматривается не просто в отношении к модернизму, а относительно самого условия своей продолжительности и постоянства, достигнутого успеха в анализируемых областях. В своих ответах на предмет «старости» постмодерной гипотезы ученые вновь обнаруживают новизну постмодернизма. История, индивидуальное «эго», отношение языка к своим референтам и текста к другим текстам - все это по-прежнему исследуется и является предметом острых научных дискуссий.

Использованная литература

1. Hutcheon L. A Poetics of Postmodernism. History, Theory, Fiction. - New York and London: Routledge, 2002.

2. Hassan T. POSTmodernISM//New Literary History. - 3.1. - 1971. - P. 5-30.

3. Sim S. Introduction// The Routledge Companion to Postmodernism. - London and New York: Routledge, 2004.

4. Somervell D. C. A Study of History: Abridgement of Vols. 1-X in one volume. - Gramercy, 1989. - 579 p.

5. Connor S. et als. The Cambridge Companion to Postmodernism. - Cambridge University Press, 2004. - 237 p.

6. Jameson F. Postmodernity, or The Cultural Logic of Late Capitalism. - London: Verso, 1991. - P. 1-54.

7. См., напр., Docherty T. Postmodernism: A Reader. - New York and London: Harvester Wheatsheaf, 1992; Waugh P. Postmodernism: A Reader. - London: Edward Arnold, 1992; Jeneks C. The Post-Modern Reader. - London: Academy Editions, 1992.

8. Frow J. What Was Postmodernism//Time and Commodity Cultures: Essays in Cultural Theory and Postmodernity. - Oxford: Clarendon, 1997.

9. Simon W. Postmodern Sexualities. - London and New York: Routledge, 1996. - 179 p