В.А. Гузенко

В данной статье рассматривается культура как результат деятельности людей.

Ключевые слова: культура, человек, деятельность, сознание, развитие.

Актуальность вопроса о причинах и направленности развития культуры в современную эпоху обострена тем, что во всех ее проявлениях можно наблюдать черты кризиса и отсутствия единого мнения о путях выхода из него. Поскольку развитие культуры есть результат совокупной деятельности людей, то направление развития культуры сложно предвидеть, ибо результат деятельности людей не всегда предсказуем. Тем не менее, многие исследователи, анализируя различные проявления культуры, усматривают отдельные стороны ее будущего развития.

Разработкой данной проблемы в настоящее время занимаются такие исследователи, как Д.И. Дубровский, А.А. Сорокин, В.П. Булдаков, В.Ю. Аргонов, В.М. Межуев, В.А. Подорога, А.С. Запесоцкий и многие другие.

Целью данной статьи является исследование вопроса о том, чем обусловлены некоторые черты современного состояния культуры и каковы перспективы ее дальнейшего развития.

Изложение основного материала. На уровне коллективного сознания существует убеждение, которое в упрощенной форме можно выразить так. Большая часть культурных достижений человечества создана благодаря тому, что каждый отдельный представитель человеческого рода, думая о благе других людей, производит для них нечто ценное. Конечно, степень ценности сделанного каждым вклада в общее дело бывает разной: от ничтожно малой до очень значительной. Признается при этом, что какая-то часть людей, может быть очень большая, не печется о благе человечества и потому, если и делает что-то полезное, то только по принуждению. Также есть еще определенная часть тех, кто намеренно действует во вред другим людям. Они приносят зло и несчастья. Таким образом, достижения культуры - результат борьбы созидательных и разрушительных сил. На самом деле тот, кто делает определенный вклад в дело развития человеческой культуры, совсем не обязательно думает о благе человечества, как, впрочем, отрицательные проявления культуры совсем не обязательно осознанно в нее внедрялись. Каждая эпоха выдвигала на первый план определенные ценности и люди действовали, стремясь их достичь. То, что являлось продуктом их деятельности, и составляло содержание культуры. То есть то, что впоследствии те или иные феномены занимали определенное место в совокупном здании культуры, далеко не всегда прямо зависело от намерения их создателей. Как утверждает В.М. Межуев, «.культура - это мир застывших и ставших общим правилом формализмов, вынесенных за рамки моего личного существования и даже за рамки культуры, которая меня сформировала. Никто, конечно, сознательно, не творит культуру, люди создают конкретные произведения, пишут книги, делают открытия, а станут они культурой или нет, будут признаны другими, покажет время» [7, с. 8]. Иногда нечто, сделанное с определенной целью, ведет к цели прямо противоположной. Гегель называл это явление хитростью разума. Он подразумевал при этом, что абсолютный дух вселяется в конкретных людей, или даже в целые народы для осуществления чего-то намеченного, действует, порабощая их волю, а затем покидает этих людей, нимало не заботясь об их дальнейшей судьбе. Именно поэтому Гегель различал деяние и поступок, указывая в своей «Философской пропедевтике», что: «К деянию относится вся совокупность определений, непосредственно связанных с произведенным им изменением наличного бытия. К поступку же относится прежде всего только то из этого деяния, что входило в намерение, иначе говоря, только то, что было в сознании. Только это воля признает как свое и как свою вину, которую ей действительно можно приписывать. Но в широком смысле под виной нужно понимать и те из определений деяния, которые не сознавались, но могли быть сознаваемы» [4, с. 197]. В свою очередь, в деянии содержатся и те составляющие, которые не входят в намерение человека.

Шопенгауэр, несмотря на открытую неприязнь к Г егелю и к его учению, также наделял волю подобными свойствами. Он пишет: «Закон основания - общая форма всякого явления, и человек в своей деятельности, подобно всякому другому явлению, должен быть ему подчинен. Но так, как в самосознании воля познается непосредственно и сама в себе, то в этом сознании заключается и сознание свободы. Но упускается из виду, что индивидуум, лицо - уже не воля сама в себе, а уже проявление воли, и как такое уже определено и вошло в форму явления, - закон основания. Из этого происходит та изумительная вещь, что всякий априорно считает себя вполне свободным, даже в своих отдельных действиях, и думает, что может каждую минуту начать новый образ жизни, что значило бы сделаться другим. Но апостериори, по опыту он находит, к своему удивлению, что он не свободен, а подчинен необходимости, что, несмотря на все планы и размышления, он не изменяет своих действий и вынужден с начала и до конца своей жизни проводить тот же, самим им осуждаемый характер, как бы до конца разыгрывая принятую на себя роль» [10, с. 168]. Как видим, абсолютизированная

Шопенгауэром воля также действует через людей помимо их собственных интересов, субъективно, как невесть откуда взявшееся, часто совершенно неразумное устремление, заставляющее человека действовать вопреки всяким логичным и разумным доводам. Человек замечает, что он не свободен, не может изменить образ своей жизни, не может повлиять на ход событий и т. д., все потому, что он существует не ради своих собственных целей, а ради целей, вменяемых ему высшей волей.

Из этого следует, что созданные человеком феномены культуры в большой степени не являются воплощением идей, задуманных людьми.

Н.А.Бердяев, пытаясь вскрыть суть данного явления, видит его причину в том, что культура и практическая жизнь есть по существу своему два противоположных явления. Культура в своей основе духовна, символична, она есть порыв к вечности. Практика жизни есть отрицание духовности, утверждение утилитаризма, направленность на временное и преходящее. Тщетность усилий, направленных на создание материальных ценностей, связана именно с тем, что она внедряет омертвевшие результаты живого творческого процесса, что постепенно ведет к засилью застывших, омертвевших форм, что в свою очередь является причиной угасания культуры как таковой. Материальная культура - лишь сопутствующий творчеству, не слишком важный и неудачный его продукт. Истинное творчество имеет, по Бердяеву, характер символический. Н.А.Бердяев, характеризуя культуру, пишет: «Культура не есть осуществление новой жизни, нового бытия, она есть осуществление новых ценностей. Все достижения культуры символичны, а не реалистичны. Культура не есть осуществление, реализация истины жизни, добра жизни, красоты жизни, могущества жизни, божественности жизни. Она осуществляет лишь истину в познании, в философских и научных книгах. И динамическое движение внутри культуры с ее кристаллизованными формами неотвратимо влечет к выходу за пределы культуры, к «жизни», к практике, к силе. На этих путях совершается переход культуры к цивилизации» [2, с. 75].

Каждый человек, анализируя свою жизнь, замечает несколько различных тенденций в соотношении своих намерений, поступков и тех событий, которые в его жизни произошли. Существуют события, логично следующие из совершаемых человеком поступков. Они ожидаемы, предсказуемы и часто планируемы людьми заранее. Наличие таких событий создает в человеке уверенность в том, что он сам строит свою жизнь, несет за нее ответственность и при желании может изменить ход событий по своему усмотрению.

Существуют также события, случающиеся совершенно неожиданно для человека, с которым они происходят. Это не значит, что у этих событий нет объективной причины, но закономерности, согласно которым они протекают, находятся вне поля зрения данного человека и поэтому наступают непредсказуемо. Относительно таких событий существует много мнений, выраженных в обыденных представлениях, национальных и мировых религиях, философских концепциях. На обыденном уровне оценка осуществляется через такие представления: повезло - не повезло. По поводу них можем также слышать рассуждения о том, что, видимо, такова судьба данного человека, или, если это события общественного характера, они воспринимаются как некая непреодолимая социальная сила, никак неподвластная людям.

Следует также отметить особый вид событий, вызванных поступками конкретного человека, которые совершаются с определенным намерением и ожиданием соответствующего результата, однако результат оказывается неожиданным для человека, совершающего данные поступки, или для более широкого круга людей. Поскольку деятельность отдельных людей включена в совокупную деятельность больших и малых социальных групп, то часто отдельный результат зависит от общего направления деятельности этих групп. Так интерес отдельного человека к той или иной области исследования может вырасти в создание организаций, занимающихся этой областью исследований, что, конечно, отразится на конечном результате исследований каждого, включенного в организацию. Часто попытки уничтожить зло или непорядок в той или иной области приводят к еще большему злу или непорядку. В своей работе «Крушение кумиров» Семен Франк пишет о настроениях, господствующих в кругах русской интеллигенции в период перед революцией и изменении этих настроений в годы революционных и последующих за ними событий: «Интеллигент чувствовал себя виноватым перед народом уже тем, что он сам не принадлежал к «народу» и жил в несколько лучших материальных условиях. Искупить свою вину можно было только одним — самоотверженным служением «народу»... Любовь к народу, сочувствие к его страданиям были исходной точкой этого умонастроения; но эта исходная точка нравственного пути в практике душевного опыта заслонялась и оттеснялась на задний план эмоциями, необходимыми для осуществления нравственной цели, - эмоциями ненависти к «врагам народа» и революционно-разрушительной ярости. Мягкий по природе и любвеобильный интеллигент-народник становился тупым, узким, злобствующим фанатиком-революционером, или, во всяком случае, нравственный тип угрюмого и злого человеконенавистника начинал доминировать и воспитывать всех остальных по своему образцу» [9, с. 156, 157]. Мы видим пример переворачивания монады, то есть пример того, как борьба со злом сама превращается во зло. Одновременно происходил другой процесс, как отмечает

В.П.Булдаков: «Революционеры XX в. пребывали в уверенности, что создают не просто справедливое, но и качественно новое общество. Однако привычная государственность вновь возродилась с помощью «перебесившейся» традиции. Рекреационный процесс получает преобладание тогда, когда «человек толпы» вновь соглашается на роль существа, ведомого государством - не важно каким» [3, с. 63].

Результаты всех видов поступков и всех видов деятельности становятся достоянием культуры, вливаются в общий процесс ее развития и влияют на направление этого процесса. Поскольку огромное количество составляющих в общем потоке развития относятся к непредсказуемым по своим последствиям, то и все направление развития культуры предсказать невозможно. Особенно болезненно для людей осознание того, что их огромные усилия, направленные на достижение определенного результата, либо пропадают впустую, либо приводят к совсем иному результату. Именно тогда приходит разочарование не только в конкретных идеалах, но и в положительной значимости человеческой культуры в целом. Люди, пережившие эпохальные события, кардинальные перемены в устройстве общества, в котором они живут, будучи участниками этих событий, пропускают их через себя и воспринимают в форме изменения своих собственных мировоззренческих установок и ценностей, часто отречения от них.

Семен Франк в работе «Крушение кумиров» последовательно анализирует разоблачение идеалов своего поколения историческими событиями, происшедшими в России и в Европе в ХХ веке. В результате люди часто уже не могут создать новых, вдохновляющих на творческую деятельность, идеалов. Их настроения превращаются в настроение обывателя, не желающего ничего, кроме комфортной жизни, о чем пишут многие исследователи современной культуры. Так В.Ю. Аргонов пишет: «Современное общество, в сравнении с обществом традиционным или миром животных, оказалось в уникальном состоянии, когда большая часть деятельности (по крайней мере, в развитых странах) переориентировалась от выживания на увеличение комфортности. Предпосылками к этому явились, во- первых, увеличение средней продолжительности жизни практически до естественного биологического предела (не преодоленного на данный момент) и, во-вторых, появление новых широкодоступных методов увеличения комфортности. Таким образом, продолжительность жизни стала зависеть от действий человека гораздо меньше, чем комфортность» [1, с. 36]. Такое положение дел отмечал еще Э. Геллнер (1925-1995): «Система потребления на сегодняшний день организована таким образом, что никоим образом не поощряет такие качества, как дисциплина, внимание, умеренность, трезвое мышление и им подобные, являющиеся непременными атрибутами уходящей в прошлое рациональности. Напротив, широкой публике постоянно демонстрируются всевозможные технические новинки и разнообразные товары в удобных упаковках - все это подается в максимально привлекательном виде и изготовлено таким образом, чтобы процесс потребления не требовал особых умственных затрат. Современный человек живет в искусственной среде, заполненной изделиями промышленного производства, сложно устроенными, но сконструированными таким образом, чтобы пользование ими было максимально удобно и просто - насколько это позволяет изобретательность конструкторов. Жизнь в таких условиях порождает расслабленность и праздность, а не приверженность строгому порядку и дисциплине. Если человек богат, он вообще склоняется к тому, чтобы весь мир воспринимать как бесконечное продолжение этой удобной, легко управляемой и кажущейся единственно возможной среды» [5, с. 198-199].

Таким образом, в ходе культурного развития общества мы можем наблюдать две последовательно сменяющие друг друга стадии. Одна из них связана с общим настроением воодушевления и воли к действию. Люди убеждены, что своей сознательной деятельностью они могут преобразовать мир, изменить его к лучшему, и посвящают свою жизнь осуществлению этих преобразований. Именно такое настроение предшествует и сопровождает революционные преобразования в обществе. С. Франк писал о такой, пережитой им, эпохе: «В ту эпоху преобладающее большинство русских людей из состава т. наз. «интеллигенции» жило одной верой, имело один «смысл жизни»; эту веру лучше всего определить как веру в революцию. .не только добро или нравственный идеал совпадал с идеалом политической свободы; наука, искусство, религия, частная жизнь - все подчинялось ему же» [9, с. 151]. Результаты деятельности поколений людей в такие эпохи, как правило, приносят разочарование не только последующим поколениям, но и поколениям, непосредственно осуществляющим революционные преобразования. Это происходит потому, что большая часть ожидаемых перемен к лучшему не наступает, зато наступают неожиданные перемены - вначале к состоянию хаоса и дезорганизации, а затем к власти приходит социальный режим, подавляющий личность еще больше, чем это было до преобразований.

Следующая за предыдущей эпохой - эпоха разочарований и отсутствия воли к действию. Осознание того, что осмысленная и целенаправленная деятельность совсем не всегда, и вообще редко ведет к желаемой цели, заставляет людей воздерживаться от стремления и осуществления каких-либо идеалов. Сужаются границы интересов большинства людей, отсутствие отдаленных перспектив и целей порождает безволие. Настоящая эпоха в развитии культуры как раз характеризуется указанными симптомами. Д.И. Дубровский пишет: «Во все эпохи, а в нашу особенно, вопрос о дефиците воли демонстрирует свою непреходящую актуальность. Он остро стоит не только по отношению к индивидуальным, но и по отношению к общественным и институциональным субъектам. Феномен слабоволия издавна изучался психологами и психиатрами, широко отображался в художественной литературе. Он должен стать предметом основательного исследования в общественных науках и философии» [6, с. 73]. Затем снова наступает эпоха преобразований и революционных свершений.

Как видим, в современную нам эпоху вопрос состоит не только в том, чтобы преодолеть слабоволие и обрести волю к действию. Вопрос состоит в том, как выйти из порочного круга, по которому следует развитие культуры. Направленность на преобразование внешних, материальных сторон социальной жизни порождает этот порочный круг. Усилия, направленные на создание той удобной и легко управляемой среды, о которой писал Э. Геллнер, приведут к еще большей деградации и отсутствию воли у большинства потребителей плодов культуры.

Из проделанного анализа следует вывод о том, что назревает насущная необходимость пересмотра понятия культуры как такового. В понятии культуры должна быть отражена по преимуществу не направленность на преобразование природной материальной среды, а направленность на преобразование физических, интеллектуальных, духовных качеств людей. В этом случае, независимо от результатов деятельности, сам процесс этой деятельности способствует совершенствованию личности. Если личность осознанно ставит задачу своего собственного развития как основную, то для нее материальный результат деятельности имеет значение, лишь как нечто вторичное. В конце концов, человеческая деятельность и является человеческой постольку, поскольку в ней присутствует «.способность человека превращать форму своей деятельности в особый предмет деятельности с целью решения задач, связанных с ее совершенствованием и развитием. А для этого он должен уметь отделять способ своей деятельности в реальном мире от себя самого как действующего субъекта., и вместе с тем. от ее непосредственно реальной, материальной формы воплощения» [8, с. 83]. Рассматривая же материальную форму воплощения своей деятельности как ее основной результат, человечество обрекает свою культуру на следование по замкнутому кругу. Каждый отдельный человек при этом обречен испытать разочарование и усомниться как в возможности социальных изменений к лучшему, так и в своих идеалах.

Использованная литература

1. Аргонов В.Ю. Искусственное программирование потребностей человека: путь к деградации или новый стимул развития? // Вопросы философии. - 2008. - №12.

2.Бердяев Н.А. Воля к жизни и воля к культуре // На переломе. Философские дискуссии 20-х годов: философия и мировоззрение/ Сост. П.В. Алексеев. - М.: Политиздат, 1990. - С.73 - 84.

3.Булдаков В.П. Революция как проблема российской истории // Вопросы философии. - 2009. - №1.

4.Гегель Г.В. Ф. Философская пропедевтика // Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет в двух томах. Т.2. - М.: Мысль, 1973.

5.Геллнер Э. Разум и культура. Историческая роль рациональности и рационализма. М: Московская школа политических исследований, 2003.

6. Дубровский Д. И. Основные категориальные планы проблемы сознания // Вопросы философии. - 2008. - №12.

7.Культурология как наука: за и против // Вопросы философии. - 2008. - №11.

8. Сорокин А.А. Идеальное, творчество и развитие человека // Вопросы философии. - 2009. - №6.

9. Франк С. Сочинения. - Мн.: Харвест, М.: АСТ, 2000.

10. Шопенгауэр А. Понятие воли // Сборник произведений. - Мн.: «000 попурри»,1999